[indent] [indent]— И это, само собой, обязательно?. — Кассандра откидывается на спинку офисного кресла, закидывая ногу на ногу. Рука лениво скользит к портсигару. Щелчок зажигалкой и просторное помещение углового офиса Каспиана наполняется едва уловимым запахом табака. К счастью, брата здесь нет, а значит, никто не сможет напомнить о том, что портить новую итальянскую мебель, доставленную менее недели назад — это плохая идея. Не упрекнет и тем, что соседние двери ведут в офис самой Кассандры, а значит, толклись на одном стуле нет совершенно никакой необходимости. Только если ей нравится. И это именно та причина, по которой Кэсс предпочитала находиться на новом “рабочем месте” пусть и не горела желанием выполнять хоть какие-то из возложенных на нее задач, кои не пересекались с алкоголем [к несчастью, таких было минимум]. Находиться дома одной еще менее весело чем приехать. Компанию, даже если придется столкнуться с армией ассистентов. Они всегда были вместе, где брат, там и она и в мире нет силы, способной их разделить. Впрочем, потребность  Каспиана пойти на встречу с советом директоров оказалась солидной преградой, даже для близнецов. Так что Кэсс мирно пряталась в офисе брата, пока Дебора не достала ее и здесь.

[indent]— Естественно! Это мероприятие в честь успехов компании! —  Дебора выглядит замотиивированной, едва не ударив себя в грудь. Кассандра — жалеет что согласилась на эту авантюру. Даже дважды: сначала, лениво кивнув на идею выбрать в качестве нового “я” столь приметную личность, а после еще раз, не отбив попытки навязать ей сразу нескольких ассистентов. В существовании в качестве богатой наследницы есть свои плюсы, вот только несколько вечно гоняющихся за ней подпевал с ежедневниками, в этот перечень не входят. Она бы с удовольствием занялась научной работой где-то в подвалах “Медикавер”, вот только Кассандра фон Тешн была известна не своими вкладами в науку, зато ее улыбающееся лицо вполне могло украшать обложки журналов и колонки светской хроники. В особенности, если она попадала в скандалы [к несчастью для компании, за последние пару месяцев это случалось чаще чем предполагалось].

[indent]И как это могло произойти.

[indent]— А где Малкольм?. — она поджимает губы, затушив окурок о стеклянную поверхность стола. Касс непременно будет зол, впрочем, исходя из привычек Деборы, велика вероятность что мусор исчезнет с его рабочего места до того, как брат вернется с совещания. Поймав неодобрительный взгляд помощницы, она расплывается в невинной улыбке аля “это что, я сделала?” И тут же тянется за очередной сигаретой.

[indent]— Пытается замять те слухи о романе с... сами знаете кем, —  девушка цокает языком, уставишься на Кассандру со смесью негодования и отчаяния. — Ваши фото буквально везде!.— По мнению общественности, богатая наследница не успела вернуться из Европы, как закрутила роман с некой восходящей звездой и надеждой Голливуда, из-за чего тот бросил свою половинку. Фанаты фендома негодовали, Кассандра, в общем-то тоже. Не то чтобы это было не правдой [в целом, мальчишка ей нужен был исключительно по делу, но то что раздула пресса едва ли ее хоть сколько-то волновало], но столь пристальное внимание к жизни незнакомого человека, вызывало если не подозрение, то отторжение. Дебора как раз зачитывала свежие комментарии, где кто-то плакал, не представлял как жить дальше и верить в любовь, далее неизвестные ей люди из интернета лишь набирали градус, сражались с приверженцами новообразованной пары [это вряд ли] и продолжали совершенно бесполезную войну. Будто кому-то из участников скандала было дело до незнакомцев в сети. Какой смысл лить слезы по тому, что тебе не принадлежало и едва ли хоть когда-то станет частью жизнью больше чем фото на экране телефона. Эти люди принадлежали к миру знаменитостей так же, как ступени ведущие в здание суда к судебной системе, однако упорно продолжали подчеркивать собственную важность.

[indent]Новая реальность выглядела слишком странно. Кассандра долго была в тени и все еще не приняла измененные порядки. В научно-техническом прогрессе есть свои плюсы, но то что творилось в социальных сетях не входило в их число.

[indent]— Они скоро успокоятся, не думаю что есть смысл тратить на это время. — Кассандра лениво выпускает облачко дыма, пропустив мимо ушей половину критики в свой адрес.

[indent]— Еще как есть! Это же ваша репутация!, —  Дебора начинает закипать, в очередной раз перечисляя причины необходимости придерживаться образа, следовать маркетинговому плану, расширять свое влияние в деловых кругах и выстраивать личный бренд. Они вернулись в начале апреля и даже за столь короткий период, эта речь звучала второй десяток раз. На данный момент, близнецы фон Тешн не успели укоренить свои образы, мелькая в новостях с переменным успехом, однако, в то время как Каспиан подавал надежды приемника семейного бизнеса, Кассандра — была постоянной гостьей светской хроники [при чем не в лучшем из возможных амплуа].

[indent]— Ладно. Я пойду. — Кассандра переводит тему, перебивая помощницу до того, как она перейдет к разбору последних слухов и необходимости найти себе достойную пару для построение бренда на новом уровне. Помощница расплывается в улыбке, начиная с восторгом перечислять все, что необходимо сделать до вечера, включая встречу со стилистами.

[indent]Кассандра машинально кивает головой, мысленно выстраивая тезисы, которые она будет бесконечно долго пересказывать брату, непременно скатываясь в нытье “зачем нам это надо?”. А пока, ее задача проста — следовать расписанию, стараться как можно меньше закатывать глаза и по возможности соглашаться на первый же хоть сколько-то приемлемый вариант, дабы сбежать с “еще одной важной встречи” быстрее, чем Дебора заметит подвох.

[indent]К счастью, стилистка оказывается толковой, быстро подбирая подходящее под мероприятие платье с открытой спиной и разрезом на ноге. Визажист расторопно делает свое дело параллельно с укладкой волос и никто не задает лишних вопросов. Кассандре не свойственна благодарность, но сейчас она будто голова ее почувствовать [по отношению к вселенной, конечно же].

[indent]Пройдя вместе с Каспианом все этапы “молодых и успешных”, она залпом выпивает три бокала вина и выскальзывает из банкетного зала отеля сразу после официальной части, в надежде если не сбежать [цель весьма амбициозная], то укрыться где-то во внутреннем дворике отеля.

[indent]Тишину нарушает тихий щелчок колесика зажигалки.
[indent]Кассандра медленно выдыхает дым, чувствуя как он расползается по легким.

[indent]Наконец-то.

Попытка Беатрикс отвлечь его так и не вызвала ничего, кроме быстро дёрнувшегося уголка губы — даже выражение лица не изменилось, слишком Тео сосредоточен на том, что только что произошло, слишком старается не давать воли эмоциям и тем более не позволить им отразиться на лице. Выходит постольку-поскольку.

Что и правда заставляет его быстро и едва заметно улыбнуться, так это то, как явно Беатрикс осторожничает с вином: если не присматриваться, то сделала глоток и сделала, но он-то смотрел на неё и понял, что она едва смочила губы. Но даже если он слегка насмешничает над ней и над тем, что девочка не иначе как пару десятилетий не позволяет себе толком пить (с тех самых пор, как он сделал ей выволочку), он же и одобряет это решение — сегодня так точно. Беатрикс и так до сих пор не хватает умения чувствовать, когда нужно прикусить язык, и в принципе способности прикусывать язык, даже когда ей говорят это сделать, и исключить лишние риски сегодня будет более чем разумно.

Он слушает разговор, даже если не включается в него, не считая пары-тройки фраз и междометий, которые обычно показывают собеседнику заинтересованность, но в основном всё своё внимание Тео направляет на отменную еду. А ведь это не меню Пэласа: здесь никогда не делали ставку на итальянскую кухню. Может, Ланца притащил какого-нибудь своего знакомого? Но если у человека такие умения, то почему у него нет собственного ресторана, где и собралась бы вся бандитская братия?

А с другой стороны, не плевать ли ему? Главное не слишком забивать желудок: ещё неизвестно, как придётся отсюда выбираться… Хотя нет, брось, Тео, что за параноидальный бред! Не будь хуже твоей ученицы! Ну ладно она — ни опыта, ни возраста, чтобы понять, что в таких местах никого не убивают, а если кто-то и умирает, то явно не по воле хозяина вечера, потому что от таких смертей только скандалы, неприятности с полицией, косые взгляды гостей и большой, просто очень большой ущерб репутации. Такие места — не для убийств. И ты это знаешь, так что нечего себя накручивать. Не говоря уже о том, что у Джимми Ланца точно нет ни малейшего желания кончать парнишку, на которого он ставит: на кой хрен рубить сук, на котором сидишь?..

— Что? — он отвлекается от еды, но даже не успевает в полной мере осмыслить вопрос Беатрикс, а она уже тянет его танцевать. Проклятый Пэлас! — Ну Трикси! — капризно возмущается он уже на пути к танцполу.

Вообще-то он планировал переварить еду, а затем включиться в ненавязчивый диалог, а затем подождать, когда Ланца вспомнит о них, но у его ученицы как всегда собственные планы. Тео смотрит на неё укоризненно, но послушно ведёт в танце.

— Тебе бы платье для этого, — лениво замечает он, но на самом деле не всерьёз: не человеку, который танцевал в женском платье, переживать из-за того, что его партнёрша по танцам носит брюки. Она возмущается, и он покатывается со смеху, даже не пытаясь скрыть этого. — Значит, тебе придётся себя сдерживать: ты, чёрт побери, среди итальянцев! Из католиков, наверное, только они и ирландцы так религиозны, что святее папы римского. Они хотя бы знают, кто они такие и откуда родом, — он фыркает, глядя на Беатрикс с явным намёком: а ты-то кто, девочка?

Это, в сущности, и не оскорбление, да и чего они все ждали от какого-то япошки, неизвестно как затесавшегося на этой прелестной итальянской вечеринке? Так что Тео даже не пытается скрывать своё фырканье, да и итальянцы с чувством юмора наверняка оценят его выпад, если услышат. Они, впрочем, даже войти во вкус танца не успевают. Тео подставляет ученице локоть, и они следуют за провожатым. И стоило вообще подниматься из-за стола?

— Помни, что я тебе говорил, — тихо бросает он.

Ланца ждёт их в отдельной комнате, больше всего похожей на эти ресторанные закутки для гостей, которые слишком высокого о себе мнения, чтобы трапезничать в общем зале — только еды здесь сейчас нет. Джимми покинул гостей только ради пары-тройки приватных разговоров, а не чтобы отгородиться от всех и есть в тишине: этого ему могли бы и не простить. Тео не садится за стол — останавливается у закрывшейся двери.

— Мистер Ланца.

— Ну что вы стоите, молодой человек — и мисс Лоуренс заставляете стоять! Присаживайтесь.

Ланца сейчас ещё больше похож на добродушного дядюшку во главе большой семьи, который разбирает все семейные конфликты и неизменно находит справедливое решение. Опасный человек — для человека так тем более. Возможно, он уступает нью-йоркским акулам, привычным крутить реальные дела в реальных уличных войнах, но он всё равно не дурак. Тео выпускает руку Беатрикс и садится.

— Могу я узнать, почему на самом деле не приехал мистер Сакурай? — Ланца спрашивает вполне добродушно, но глаза остаются прежними: спокойными и оценивающими.

— Можете, — Тео поводит плечами. — Думаю, вы догадываетесь и сами. До войны Японский квартал и Чайнатаун находились по соседству. Моему отцу пришлось столкнуться с погромами от рук простых американцев и в дальнейшем — с обвинениями от целого государства в том, что все японцы по определению предатели Америки и шпионы Японии. Вы знаете, что было дальше. Старого Японского квартала больше нет: когда он опустел, и всех японцев вывезли в концлагеря, их место заняли чёрные. Он тоже потерял тогда свой дом.

Хотя, к счастью, Тео никуда не вывозили — к счастью для всех, кто попытался бы. По лицу Ланцы видно, что он хочет прервать рассказ: очевидно, он и сам прекрасно помнит сороковые годы, и, возможно, он и его родственники тоже пострадали в это время, и его не нужно учить истории Сан-Франциско. Но Джимми Ланца достаточно умён, чтобы не перебивать. И Тео заканчивает:

— Старый Японский квартал исчез, но старые связи его пережили. Хироки Сакурай уже много лет поддерживает дружеские отношения с Чайнатауном. Кто-то говорит, это потому что узкоглазые держатся друг друга, — Тео криво ухмыляется, — но я бы сказал, что это потому что одни узкоглазые меньше шарахаются от других узкоглазых — естественно, что сотрудничать в первую очередь начинаешь с теми, кто не смотрит на тебя, как на грязь под ногами.

Вы ведь понимаете, о чём я, господин Ланца? Вы ведь не дурак. Китайцы предложили дружбу первыми. Китайцам было плевать на разрез глаз: их он вполне устраивал. Китайцы обращались к некроманту с уважением, которого он заслуживает — нет ничего удивительного, что он не спешит отказываться от старой дружбы.

— Ва Чин сейчас на подъёме, как и некоторые другие парни из Чайнатауна — но вы это, думаю, знаете и без меня.

— Так мистер Сакурай отказался, потому что уже сотрудничает с Ва Чин?

— Мистеру Сакураю всё равно, с кем сотрудничать: его не волнует политика улиц. Он не отказывался — иначе не прислал бы меня и мисс Лоуренс. Он не принадлежит ни к китайцам, ни к итальянцам, и конфликты мафии и китайских банд его не касаются. Но он понимает, что у вас или Ва Чин на этот счёт может быть другое мнение, и не хочет осложнять отношения между нами всеми. Его появление на таком вечере едва ли осталось бы незамеченным, и Ва Чин могли бы неправильно его понять. Но он согласен на сотрудничество. Если вас это не затруднит, вы могли бы обратиться к нему с личным заказом, без лишних свидетелей — и это всем нам упростило бы жизнь.

— Мне очень жаль слышать, что моё обращение вызвало такую реакцию, — негромко говорит Ланца. — Я надеялся предложить мистеру Сакураю свою дружбу, а в ответ…

— О, вы не поняли. Мистер Сакурай согласен на дружбу. Он полагает себя в праве водить дружбу со всеми, кто ему приятен — но дружеские отношения с человеком не лишают его права самостоятельно выбирать себе других друзей, как думаете?

Ланца молчит несколько секунд, пожёвывая губу. Что за страсть к эксклюзивности у некоторых людей? Что изменится для него от сотрудничества Хироки Сакурая с китайцами или кем-нибудь ещё? Не войны мёртвых же они начнут: для этого у них ни сил, ни умений.

— Но… — осторожно добавляет Тео. — Мне бы хотелось кое-что добавить от себя. О деле. Может, расскажете, что вам требуется? Вы не специалист в таких вопросах, и как знать, может, вам и не потребуется кто-то калибра Хироки Сакурая — достаточно будет и одного из его учеников.